Для нашего проекта «AgroDynasties» в Молдове материала очень много. В каждом районе обязательно найдутся достойные труженики сельского хозяйства, во многих поколениях. Но есть среди них семьи, представителям которых просто необходимо предоставить трибуну и право высказаться. 

 

 

 

Никанор Бузовой, агроном-отец:

 

Эпизод 1

Как-то на одной из зарубежных конференций в контексте темы сельской экономики Молдовы я отметил, что родился я в год создания колхоза в селе Пырлица. А потом судьба распорядилась так, что именно мне, на тот момент председателю колхоза, пришлось этот колхоз ликвидировать. Конечно, тогда я не мог этого знать.

Зато помню день, когда умер Сталин. Мне было неполных четыре года. Все плакали и причитали: «Что теперь будет…» Мне отчетливо запомнилось состояние, когда хочется что-то сказать, а слов еще совсем мало. Ощущение было такое, будто вместе с недостающими словами мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь, но всеми силами пытаюсь высказаться. Возможно, именно тогда важной чертой моей личности стало желание заявить, быть услышанным и понятым.

Как-то раз на воскресных посиделках у бабушки с дедушкой, где собирались все дети и внуки, меня поставили на табурет, и я спел песенку про колхозную жизнь и работу. Очень двусмысленную песенку. А на постое в доме у деда тогда жил председатель колхоза – молодой парень, не из местных. Услышал, спрашивает меня: «Кто тебя этому научил?». Отвечаю: «Мама». А он: «Никому больше об этом не говори».

Из раннего детства еще помню зимы, когда мы с сестрой все дни просиживали закрытыми дома, пока взрослые были на работе. Отец – аграрий, работал в колхозе. Время тогда было не очень сытое. Но в семье все дружили, учились друг у друга – это основа жизни, от нее нельзя отрываться.

Эпизод 2

Учиться мне нравилось, в средней школе был отличником. Но с какого-то момента, как это часто бывает у мальчишек, захотелось себя в чем-то проявить, что сказалось на успеваемости не лучшим образом. Цель появилась после восьмилетки, и я поступил в совхоз-техникум в селе Цаул. В 1969 году окончил его с отличием. Затем обязательная для всех в то время служба в армии. Далее продолжение учебы в Кишиневском сельхозинституте на факультете плодоовощеводства и виноградарства. И вот я агроном. Сначала десять лет проработал в одном селе, а потом, когда освободилось место в колхозе родной Пырлицы, перешел с должности главного агронома в скромные бригадиры полеводческой бригады. Зато дома! Через несколько лет получил медаль «За трудовую доблесть».

В 1980 году меня избрали председателем сельсовета. Конечно, важная работа. Но спустя шесть лет я все-таки вернулся в сельское хозяйство, на должность зампредседателя колхоза. Потом прошел правительственный конкурс в Академию кадрового обеспечения в Москве – это был 1990 год. Слушателям тогда преподавали довольно обширный спектр дисциплин, далеко выходящий за рамки привычной плановой экономики. По окончании академии была стажировка в Австрии, США. Помню, мы, делегация советской академии, приехали на семенной участок компании Pioneer. Выбегает к нам менеджер этого предприятия, очень возбужденный и радостный, объявляет: «У меня для вас прекрасная новость – Советского Союза больше нет». А мы оторопели: «Что же теперь будет…»

И все-таки из своих первых зарубежных командировок я извлек очень много. Пришло понимание, как там люди работают – без принуждения и сбоев, как живут – кропотливым трудом, но в достатке. Тогда и решил: «Стану капиталистом и также выстрою комфортную среду обитания вокруг себя». Вернулся домой в Пырлицу. Был избран председателем колхоза, начал развивать сектор переработки, построил консервный завод. В 2000 году меня избрали председателем уездного совета.  А «закончились» уезды, поступило предложение идти дальше и выше. Не пошел. Опять захотел вернуться в Пырлицу. Тем более, что мой сын, окончив вуз, тоже приехал в родное село. Приступил к работе в должности экономиста, потом стал зампредседателя колхоза.

Эпизод 3

 Мне есть, что сказать о том, как и почему потребовался переход к хозяйствам нового типа. Многие раньше, да и сейчас отзываются о программе реорганизации и приватизации колхозов / совхозов «Пэмынт» с пренебрежением и предубеждением («Мормынт»). Я принципиально не согласен. Когда в середине 90-х годов началась пилотная фаза этой программы, я был председателем многоукладного хозяйства: животноводческие фермы, многолетние плантации, переработка плодов, технические культуры (сахарная свекла, табак). Я не побоялся одним из первых включиться в «Пэмынт», потому что, имея за плечами знания и опыт, приобретенные в академии и в ходе зарубежных поездок, понимал, что нужно делать, чтобы не разрушить всё до основания, а сохранить и преумножить. Мы провели приватизацию, разобрались с фактической задолженностью, определили способы ее погашения. Но я не стал спешить с юридической и структурной трансформацией колхоза в общество с ограниченной ответственностью или другую форму предприятия. Начал с аккуратной реструктуризации, согласно требованиям рынка.

Первое, что я сделал, – это провел очень тщательный и критический экономический анализ. Одни производственные направления нашего колхоза были сильно убыточны, в частности, животноводческие фермы: они «съедали» гораздо больше ресурсов, чем можно было выручить денег от реализации конечной продукции. Табак как отрасль был вреден. А плодоводство не могло дать фрукты такого качества, которое было бы приемлемо и востребовано на внешних рынках. Фермы пришлось поэтапно ликвидировать, животных раздать людям (в счет имущественных квот по программе приватизации; некоторое количество дойных коров в конце концов передали в качестве благотворительности сельским социальным учреждениям). Старые сады пришлось постепенно выкорчевать.

На определенном этапе я сделал ставку на сектор переработки фруктов и овощей, но главное – на эффективное выращивание зерновых и масличных сельхозкультур, а также сахарной свеклы. Кстати, долгое время наше хозяйство, уже как «Агросфера-БМ», производило до 20–25 тыс. тонн корнеплодов. Поэтому, логично, что меня избрали председателем Ассоциации свекловодов. Более того, несколько лет я был членом правления концерна «Зудцукер-Молдова». Однако на определенном этапе я почувствовал конфликт интересов между функциями представителя организации производителей сырья и административного лица перерабатывающей компании. В 2005 году вышел из состава правления упомянутой компании и сложил с себя полномочия главы отраслевой ассоциации. А впоследствии   перестал сеять свеклу. Все-таки это слишком капиталоемкая культура, редко обеспечивающая высокую прибыль в процентном отношении к затратам.

Нередко приходится слышать о том, как много мы потеряли из наследия советской экономики. Например, «огромные фермы были разрушены, растасканы». Хочется ответить критикам: видели бы вы, как люди расхватывали жалких кур, когда ликвидировали колхозную птицеферму… А овцеферма? Чтобы она была экономически эффективна, от каждой овцы необходимо получать молока на десятки килограммов брынзы, а колхоз получал 4–5 кг. Уверен, из-за воровства. При этом рынок хотел брынзу в разы дешевле, чем нам ее хотелось бы продавать. Увы, таков был расклад.Эпизод 4

Сейчас в хозяйстве «Агросфера-БМ» мы специализируемся на производстве зерновых и масличных сельхозкультур. Хозяйство располагает всей необходимой послеуборочной инфраструктурой, в том числе зернохранилищем на 17 тыс. тонн. От сои отказались: в нашем регионе, к сожалению, нет достаточных природно-климатических факторов для ее выращивания на стабильной основе. Рапс тоже сеем не всегда; в частности, не делали это два последних сезона – увы, слишком велики затраты и риски. Рынок перенасыщен и защищается административными способами, в том числе дорогостоящими сертификатами. Конечно, в таких условиях нельзя ограничиваться производством ячменя, пшеницы, кукурузы, подсолнечника. Мы периодически пробовали выращивать масличный лен, горчицу, сорго, гречку и другие культуры, в частности покрывные. Конечно, будем и дальше экспериментировать, а лучшие результаты опытов переводить в коммерческий формат. Развитие, как с агрономической, так и экономической точки зрения, необходимо. Но без авантюризма.

Есть опыты ноу-тилл. Получили пшеницы с участка «по нулю» – 5,9 т/га, тогда как по хозяйству в целом, на круг, – 6,2 т/га. Защиты поля без почвообработки, конечно, требуют больше, чем «классика». И требования к севообороту, к выбору сортов и гибридов, средств защиты растений, к удобрениям / регуляторам роста куда как более строгие. Но, учитывая изменения климата, в направлении ресурсосберегающих агротехнологий необходимо будет работать. Сегодня всеми этими вопросами больше занимается мой сын. Я долго пытался заинтересовать его этой темой, но даже не почувствовал тот момент, когда в нем проснулся реальный интерес к агрономии. И мне отрадно сознавать, что в некоторых сложных и обширных областях этих знаний он продвинулся дальше меня.

Конечно, очень важный элемент всей структуры сельского хозяйства – дилеры-поставщики семян, средств защиты растений и удобрений, техники и технологий. Хорошо, что их немало, они конкурируют между собой, а у нас есть широкий выбор. Не сразу, постепенно в круг поставщиков производственных ресурсов для нашего хозяйства вошла компания WeTrade. Сначала частыми посетителями у нас были менеджеры этой компании, потом в процесс общения включился руководитель и соучредитель группы WeTrade Александр Дмитриевич Татарчук. Не новое наблюдение, зато многократно проверенное: специалисты сразу начинают понимать друг друга и, самое главное, быстрее двигаться в одном направлении. Более того, сейчас это не слишком заметно, а еще 10–15 лет назад люди, получившие образование и опыт работы за рубежом, сильно выделялись на общем фоне. Господин Татарчук состоялся как эксперт в Венгрии, принес на молдавскую землю много инноваций. Кстати, благодаря его доводам мы начали выращивать в своем хозяйстве рапс и сразу же получили урожай в 4 т/га. Очень важен характер отношений. Некоторые дилеры говорят с фермерами как бы свысока. А с коллегами из WeTrade и AgroProfi мы всегда ведем диалог на равных, они глубоко понимают проблемы и задачи фермеров. Поэтому нам легко находить общий язык даже в сложных ситуациях.

Эпизод 5Сейчас в нашем деле я больше занимаюсь социальной сферой. Насколько она важна для нормального существования любого населенного пункта, объяснять, думаю, не надо. Я по-настоящему вник в эти задачи, когда работал в сельсовете, а потом в уездном совете. Кстати сказать, эта сфера за последние два десятилетия тоже претерпела изменений не меньше, чем аграрный сектор экономики. Детские сады, дома культуры были построены и поддерживались колхозами, потом были переданы примэриям. Объекты соцсферы находятся в разном состоянии: на что-то находятся публичные и донорские фонды, а на что-то средств не хватает. Я уже не говорю про библиотеки или музеи. Лично я горжусь тем, что создал у себя в хозяйстве музей сельхозтехники под открытым небом.

Одно из наших последних направлений бизнеса – сельский пансионат, завершаем его строительство и благоустройство. Сначала мы его задумывали как сугубо семейное место отдыха, восстановления сил – для себя, родственников, друзей. Но в какой-то момент поняли, что в подобном заведении нуждается село, район, регион. Решили изменить формат – принимать гостей со всей страны, а может, и из-за границы.

Андрей Бузовой, агроном-сын:

Эпизод 1

Всю жизнь я знаю отца как агронома. Когда я был ребенком, он, возвращаясь вечером с поля, приносил «гостинец от зайчика». Вряд ли и по сей день могу вспомнить что-то вкуснее. Это отец однажды мне посоветовал выбрать жизненный путь – да, в сельском хозяйстве, но не агрономия, а экономика. Совет, видимо, отложился в подсознании. В сельхозинституте я начал обучаться профессии экономиста-организатора (еще по советской терминологии), но окончил вуз уже другим специалистом – менеджером. Начал работать экономистом в колхозе на последнем этапе его истории – приватизации и реорганизации.

Если кто-то думает, что переход от колхозов к нынешним ООО, КХ и т. п. произошел быстро и легко, по принципу «ломать – не строить», то он ничего не знает. Анализ эффективности, о чем говорил отец, проводился не один день и даже не один год, а целое пятилетие. Выводы приходилось делать очень неприятные, решения принимать тяжелые – созвучно времени.

Эпизод 2 

Сейчас реалии таковы, что трейдинг занимает больше времени и усилий, чем продакшн. Конечно, по мере изменения климата приходится осваивать новые агротехнологии, но в этом деле у нас уже накопилось много опыта, есть партнеры-консультанты. А в трейдинге – в основном конкуренты. Необходимо самостоятельно, вдумчиво анализировать рынки, особенно новые. Мир все-таки очень большой, и в разных его частях разный спрос на те или иные продукты, различается восприятие качества. Зависимость от одного-двух рынков (не важно, где они локализованы, на Востоке или Западе) – это крайне высокий риск. Поэтому сегодня мы работаем с широким списком стран: Ирак, Сирия (пшеница, сорго), Польша, Болгария (рапс, подсолнечник) и др. Хорошо бы в период природных и экономических перемен иметь диверсифицированный пул покупателей, на долю каждого из которых приходилось бы не более 10–20% товаропотока.

Без решения транспортно-логистической проблемы мы не продвинемся с большими объемами товара дальше соседних стран, да и то с бесконечными очередями на автодорогах. А между тем в Унгень есть узкоколейка – железная дорога европейского формата. Предложили еще в 2016 году построить терминал по перегрузке зерновых / масличных в Европу. Это обеспечило бы совсем другие объемы единовременной поставки крупными составами, более выгодные цены и сроки, избавило бы автомагистрали от постоянных километровых пробок из автофур, отчасти даже решило бы проблему дефицита кадров. Писали письма в министерства и ведомства. Дважды встречались с премьером, неоднократно просили министра Минсельхозпищепрома MAIA дать нам в долгосрочную аренду 30–40 соток под строительство складов, зернохранилищ-силосов и погрузочно-разгрузочных линий. Тем более что свободная территория есть. Не просим финансовой помощи, реализуем проект за счет собственных инвестиций членов Ассоциации производителей зерна, председателем которой является сейчас мой отец. Есть даже транспортные компании, которые готовы выделить под этот проект три состава вагонов-зерновозов. Потенциально через этот коридор можно было бы переправлять в западном направлении порядка 500 тыс. тонн зерна в сезон. Молдавские фермеры могли бы сэкономить на логистике и получить дополнительно доход в миллиард леев. Но пока реальных подвижек в этом вопросе нет.

Эпизод 3

Мне пришлось пройти через все участки аграрного сектора экономики, «пощупать» все профессии. В современном агробизнесе без этого не обойтись. Мы с отцом уверены, что Молдове необходимо интегрированное сельское хозяйство: и растениеводство, и животноводство, и высокотехнологичные препараты, и органика. И развитый сектор перерабатывающей / пищевой промышленности. А главное – гарантированный доступ на рынки, как на внутренний, так и на внешние.

Несмотря на то, что трейдинг занимает много времени, в поля выезжаем часто. И я беру с собой сына Никанора. Надеюсь, он прочувствует образ жизни агрария, и ему это понравится.